Баранский, Казимир Станиславович

Материал из Кадровый состав НКВД 1935-1939
Перейти к навигации Перейти к поиску
Версия для печати больше не поддерживается и может содержать ошибки обработки. Обновите закладки браузера и используйте вместо этого функцию печати браузера по умолчанию.

Баранский (Баранский-Кобецкий), Казимир Станиславович. Национальность — поляк. Родился в 1894 году. Смерть: 14.08.1937, Москва, причина смерти — расстрел.

Член ВКП(б) c 1918.

В органах ВЧК−ОГПУ−НКВД с 1921.

Подвергался репрессиям.   Арестован 11.05.1937.   Военной коллегией Верховного суда СССР 14.08.1937 приговорен к ВМН.   Реабилитирован 22.09.1956.  

Источники и дополнительная информация: Википедия,  база данных «Жертвы политического террора в СССР».

См. также обсуждение этой страницы.

Прохождение службы

дата должность подразделение/место службы источник
на24.04.1925уполномоченный ОГПУПостановление ЦИК СССР от 24.04.1925
до23.07.1936сотр. для особых поручений ИНО ГУГБ НКВД СССРИНО ГУГБ НКВД СССРПриказ НКВД СССР № 662 от 23.07.1936.
c23.07.1936нач. 6 отделения ТО ГУГБ НКВД СССРТО ГУГБ НКВД СССРПриказ НКВД СССР № 662 от 23.07.1936.
до08.07.1937 6 отдел ГУГБ НКВД СССРПриказ НКВД СССР № 1138 от 08.07.1937.
08.07.1937уволен вовсе с исключением с учета согласно ст. 38 п. «в» ПоложенияПриказ НКВД СССР № 1138 от 08.07.1937.

Звания

дата звание источник
c11.12.1935майор государственной безопасности[1]Приказ НКВД СССР № 818 от 11.12.1935.
на23.07.1936майор государственной безопасностиПриказ НКВД СССР № 662 от 23.07.1936.

Награды

дата награда источник
Награждение знак «Почетный работник ВЧК-ОГПУ (V)»Список награжденных знаком «Почетный работник ВЧК-ОГПУ (V)»
Награждение 24.04.1925орден Красного ЗнамениПостановление ЦИК СССР от 24.04.1925
11.11.1939лишен награды: орден Красного Знамени[2]Указ Президиума ВС СССР от 11.11.1939 (о лишении наград)

Иные упоминания

дата описание источник
10.08.1937включен в список от 10.08.1937 (Москва — Центр, 1-я категория) Сталинские расстрельные списки

Дополнительные сведения

Материалы дела К. С. Баранского

См. обзор материалов дела К. С. Баранского (ЦА ФСБ, АСД № Р-8131) в ЖЖ С. Б. Прудовского.

А. Орлов о К. С. Баранском

О том, что представляли собой эти обвинения, можно судить по делу Казимира Баранского, ветерана Иностранного управления НКВД, которому Ежов навесил ярлык «шпиона». Баранский был польского происхождения. Фанатичный коммунист, во время гражданской войны он сражался на западном фронте против польских войск и был награждён орденом за то, что вытащил раненого командира своего полка из-под пулемётного обстрела. При этом он сам был ранен. По окончании войны Баранского направили в Иностранное управление ГПУ. В 1922 году он был послан этим Управлением в Польшу для организации агентурной сети. В Варшаве он занял официальный пост второго секретаря советского полпредства, под именем Казимира Кобецкого.

В 1923 году, когда советское правительство разрабатывало планы посылки войск через Польшу для оказания помощи немецким рабочим, Баранский получил приказ взорвать склады боеприпасов и амуниции, размещавшихся в варшавской цитадели. Это опасное задание ему удалось выполнить 12 октября 1923 года.

Поляки каким-то образом узнали, что взрыв в варшавской цитадели — дело рук их земляка, второго секретаря советского посольства Казимира Кобецкого. Однако они не стали требовать его отзыва, а решили поймать его с поличным и тогда уж взять реванш за всё. Такого случая им пришлось ждать почти год. Польская контрразведка сумела внедрить в агентурную сеть Баранского собственного агента, официальным местом работы которого было польское министерство иностранных дел. Чтобы разжечь аппетит Баранского, этот человек начал снабжать советское посольство подлинными (хотя и без подписей должностных лиц) документами своего министерства. Постепенно агент завоевал доверие Баранского, и тот начал лично встречаться с ним. Как-то летним днём 1925 года Баранскому предстояло встретиться с этим агентом, чтобы возвратить тому полученные на время бумаги. Среди них был, между прочим, доклад польского посла в Японии, некоего Патека.

Придя на условленное место встречи, Баранский заметил поблизости подозрительных лиц, проявлявших к нему интерес. Он попытался ускользнуть, однако сыщики стали окружать его. Баранский вырвался из окружения, стремясь во что бы то ни стало избавиться от компрометирующих документов, которые лежали у него в кармане, - он бросился в боковую улицу и вбежал в костёл святой Екатерины. Там опустился на скамью для молящихся, сунул документы в какую-то щель и покинул костёл через другие двери, выходящие на Иерусалимские аллеи. Выбежав на улицу, он вновь наткнулся на сыщиков, уже было потерявших его из виду. Они схватили его, обыскали, но, не найдя нужных бумаг, стали избивать, топтать его ногами, несколько раз ударили по голове.

Баранский боялся, что его убьют тут же на улице и советское полпредство так и не узнает, что с ним стряслось. Он начал кричать по-польски, обращаясь к прохожим: «Господа, смотрите, как польская полиция бьёт советского дипломата!» — и потерял сознание.

Очнулся он в главном управлении полиции. Он отказался отвечать на вопросы руководителей польской контрразведки и, ссылаясь на свой дипломатический иммунитет, требовал, чтобы его освободили. Однако это произошло только после протестов со стороны советского правительства. Баранского доставили в советское полпредство с кровоподтёками на лице и с сочащейся кровью повязкой на голове. Пролежав с неделю в больнице, он вскоре по требованию польского правительства был отозван в Москву.

По возвращении Баранского из Польши нарком иностранных дел Чичерин пожаловался на его поведение в Центральную контрольную комиссию, — высший орган, расследовавший поведение членов партии. Ведомство Чичерина жаловалось, что, находясь в Варшаве, Баранский ввязался в исключительно опасные и скандальные авантюры с участием поляков, что вызвало ухудшение отношений между Польшей и СССР, Зная вспыльчивый характер Баранского, помощник Ягоды Трилиссер посоветовал ему на заседании комиссии «вести себя смирно» и признать, что, действительно, в ряде случаев он зашёл в своих действиях слишком далеко. Во время слушания дела Баранского в помещение, где заседала комиссия, вошёл её председатель Арон Сольц. Присев, он некоторое время молча слушал, как обвиняет Баранского советский полпред в Польше Оболенский, и вдруг неожиданно вмешался: «Кого вы в этом обвиняете? Бойца Красной армии, раненного в стычке с врагом! Я предлагаю, товарищи, чтобы мы представили Баранского за его работу к ордену Красного Знамени!»

Кончилось тем, что Оболенскому объявили выговор за клевету на Баранского, а тот действительно получил орден — в то время знак высшего боевого отличия.

Избиение Баранского польскими шпиками серьёзно отразилось на его здоровье. Вскоре после возвращения в Москву он оказался частично парализован, у него отнялась речь. Позже паралич прошёл, однако Баранский на всю жизнь остался инвалидом. И вот этого инвалида, потерявшего здоровье по милости польской контрразведки, Ежов в числе других объявил польским шпионом и приказал расстрелять без суда и следствия. Сталин с Ежовым прекрасно знали, что никакой он не шпион и никогда им не был. Они попросту считали его теперь «ненадёжным»: у него было много друзей среди следователей НКВД, и от них он мог узнать — да наверняка и узнал!, — закулисную сторону московских процессов, в том числе и сталинские указания, полученные следователями.


А. Орлов. Тайная история сталинских преступлений. Ликвидация чекистов

  1. В тексте после фамилии указано в скобках «Кобецкий».
  2. См. переписку по вопросам лишения наград в спецсекторе отдела Верховного Совета СССР по учету и регистрации награжденных (ГАРФ. Ф. Р7523. Оп. 44. Д. 14. Л. 80−90).